О персонаже
Имя: Энгерран «Видаар» Сириль | сокращения: Эрран, Рран
Раса: человек
Возраст: 52 (~32)
Род занятий: друид, ученик и «голос» Аарана из Врогаса — иерарха друидической религии, духовника короля Роберта Грифона

Внешность: высокий — такого простой люд охарактеризовал бы «долговязый, как бук; как орешник гибкий и крепкий». Сильный, жилистый и не очень изящный. Движения резкие, звериные, взгляд соколиный, внимательный, цепкий: Энгерран обычно смотрит прямо в глаза собеседника, будто вцепившись. Глаза ярко-голубые, прозрачные. Волосы темно-русые, вьются, длиной до плеча и обычно собраны в неаккуратный пучок с помощью веревки, кожаной ленты и «шпилек» из первых попавшихся веток. На этих незамысловатых украшениях могут болтаться перья или простые бусины. Редко улыбается, больше ухмыляется. Раскрашивает лицо, обычно это линии, идущие от глаз вниз по щекам (не странный, а друид — этим все сказано). Одевается неброско, любит плащи и прячется под капюшонами. К удивлению господ может явиться умытым, ухоженным и красивым, если того требует, мать его, этикет.
Прототип: Daniel Sharman

Био:
[indent]На самой границе Нойстрии, так, что рукой подать до Дейра, жил себе тихо старый лорд, гордый носитель имени своего дома — Сириль. От былого величия его дома остались разве что воспоминания, уважение господ да немного денег, которые никак не выходило преумножить. Даже брак сына с дочерью зажиточного торговца не особенно помог исправить это положение, а сам сын не обладал заметными талантами, кроме как растрачивать остатки семейного богатства. От той жены у него было два сына, и когда женщина покинули мир живых при очередных родах, унеся с собой и мертвый плод, молодой и крепкий мужчина долго не горевал и взял в жены девушку, едва достигшую позволенного на брак возраста. Ее семья, пусть и с богатым родовым древом, только рада была отдать младшую дочь замуж за будущего лорда, даже будь он едва ли не нищим.  Лорд Сириль отчего-то девушку невзлюбил, хоть и дал благословение на брак, а вместе с ней невзлюбил и младшего внука — Энгеррана. Не он один относился к мальцу с видным равнодушием: старшие братья раз за разом глумились над младшим, подставляли и делали все те противные вещи, на которые способны жестокие дети, считавшиеся первыми у старшего сына и преемника. Причитания и жалобы отцу не имели эффекта: мужчина с ранних лет должен держать удар и справляться с трудностями самостоятельно. К пяти годам Эрран понял, что его чувства и синяки интересны только матери, а к семи — что у него в защитниках есть только он сам.
[indent]Дворянское воспитание и близость к Дейру дали Энгеррану представление о положенном этикете, умение в красивые па с детским деревянным мечом и неплохое знание дерийского языка, помимо родного. Он рано научился держаться в седле и готовился однажды уйти на службу в королевские стражники или солдаты.
[indent]После рождения крошечной и неописуемо милой внучки дед смягчился к матери Энгеррана, однако женщина всего через несколько лет скончалась от болезни, а отец уже через десяток заходов луны заглядывался на новую женщину. Эрран, еще в раннем возрасте видевший яркие сны о том, чего не знал, шептавшийся с лесом, в который сбегал, предпочитая общество молчаливых созданий природы, чем людей, и способный подружиться даже с самым диким и пугливым котом в поселении, был как и раньше отдан самому себе, кроме того времени, когда мальчишку пытались чему-то научить. Он пытался лечить птиц, котят и щенков, используя скудные знания, полученные путем наблюдения за лекарями людскими и скотскими, а также веру в себя, и догадался, как выкармливать новорожденных телят, хотя ему самому требовалось лечение. Иногда Энгерран резко впадал в оцепенение; помимо красочных снов, у него случались сонные параличи, во время которых, как утверждал малец, он находился в пограничном месте между миром реальным и неосязаемым, наполненном существами и духами; он также утверждал, что некоторые из моментов своей жизни уже видел ранее во снах. Лекарь нашептал лорду Сириль, что поведение его внука похоже на проявление дара, и тогда отношение деда к внуку стало заметно лучше.
[indent]Третья женщина отца любила свой приплод, а чужие дети ей были неинтересны. К счастью, все они уже были способны позаботиться о себе сами, забота же о сестре легла на плечи Энгеррана, который достаточно осмелел, чтобы давать отпор старшим братьям. Кроме того, на его стороне теперь был дед, и это не могло не стать преимуществом. Спустя несколько лунных кругов после наступления двенадцатилетия Энгеррана дар и правда проявил себя. Во время очередного приступа оцепенения парень едва не задохнулся. Старый лекарь решил лечить его дымными травами, среди которых были дурманы, с чем он сильно переборщил, и Энгерран впал в бред. Тогда-то он и увидел что-то странное внутри груди старого лекаря, словно смотрел сквозь нее. Совсем скоро старик почил. Лорду Сириль доложили, что в последние свои мгновения лекарь хватался руками за грудь. Стало очевидно, что у Эррана и правда проявился дар, и лорд Сириль не в себе от счастья наскреб все деньги, какие у него были, чтобы нанять для младшего внука наставника. Чародей родился в их семье — какая удача! Боги были щедры и милостивы к дому Сириль как никогда. Дед Энгеррана раздувался от гордости и готов был на все ради такого внука.
[indent]Друид в роду — это почетно, но обрадовались этому не все. Мачеха, не способная пойти против Энгеррана, начала доставать его совсем еще юную сестру. Хитростью и манипуляциями она настроила отца юного друида против него и подговорила отправить девочку на обучение «поближе к столице», всем прочим объяснив это тем, что юной леди следует получить хорошее образование, поскольку ее брат в будущем станет очень уважаемым человеком.
[indent]Через несколько лет парень получил весть, что его сестра пропала. Последним местом, где ему с трудом удалось найти о ней упоминания, числился небольшой город за Черным хребтом. Пока Энгерран ждал вестей о сестре, отец и мачеха продали все ее вещи и подарки, сделанные ей братом, без зазрений совести, словно знали, что они ей больше не понадобятся. Ученик шамана был в ярости, готовый подобно волку разорвать обоих родителей. Несмотря на попытки старого лорда Сириль их примирить, Энгерран покинул родной дом и ушел в жилище наставника.
[indent]Он пробыл у своего учителя — Дезе́ри — не очень долго: всего семь лет, до дня инициации. Эрран жадно вцепился в знания с первого дня обучения, и все ему, казалось, давалось легко: рецепты и ритуалы запоминались быстро, отвары варились удачно, языки и грамота шли просто. Даже животные поддавались дрессировке на удивление быстро. Талант мог бы уступать старательности. Дезери и его ученика нередко приглашали к себе представители знати, там Энгерран увлекся охотой. Стрельба из лука захватила его, как мальчишку.
[indent]Если случившееся можно так называть, то инициаций у Эррана было две. После первой прошло не так много времени, а шаман решил, что его ученик достаточно талантлив, чтобы забрать его силы себе. Он бы сделал это раньше, однако к нему в гости заглянул уважаемый человек — Ааран из Врогаса, который, познакомившись с юношей, едва ли не упрашивал его уехать с ним. Друиды странные существа, но этот показался молодому шаману совсем уж не от мира сего, и его спутанные предупреждения и просьбы Энгерран не воспринял всерьез. Старик уехал, и обрадованный этим событием Дезери решил тут же закончить начатое. Он промазал мимо сердца, всадив нож в спину своему ученику в прямом и переносном смысле, и только воля богов и чудо спасли парня от гибели. А может, это был страх, который гнал его через лес, на окраине которого жил друид, и бросил обессилевшим у дороги. Едва живого там его и нашел Ааран, который, услышав в очередной раз зов духов, повернул назад.
[indent]Едва живой вскоре превратился в едва мертвого, но стараниями талантливого придворного мага, коим оказался Ааран, вернулся в мир, где господствовали живые, а не духи.   
[indent]Старик вернулся с парнем в родной дом Энгеррана, чем, разумеется, несказанно польстил лорду Сириль, выходил его и заявил, что заберет с собой в Эну. Дескать, раз воля к жизни у него так сильна, дух крепок, а терпения и желания учиться предостаточно, значит, его ждут великие свершения и все такое прочее, Нойстрии это нужно. Благословение деда Энгерран принял с радостью, а отца слушать не стал. Мачеха и вовсе неожиданно отказалась выходить из покоев и на прощальную трапезу, и в день отъезда, сославшись на мучившую ее до страшного истощения внезапную болезнь, которая сожрала ее за неделю. А вскоре и отца Эррана нашли в лесу. Говорят, изгрызли волки, но кости глодать не стали.
[indent]Предательства учителя и родни сделали Энгеррана недоверчивым и еще менее общительным. В то время, как его сверстники вовсю радовались жизни, встревали в проблемы, пили вино и женились, ученик иерарха учился, изучал еще больше трав и рецептов, углублялся в лекарское дело, снова учился, пропадал на стрельбище, опять учился, и то ходил по пятам за Аараном, то исчезал на целые недели… В то время Эрран понял, что над ним никто не должен возвышаться, кроме тех, кому он служит, — это он должен стоять выше других. Чтобы защитить себя и то, во что он верил, он также оттачивал навыки не только магические, но и боевые. Спустя годы о нем говорили, будто драться он учился у зверей, понимать бред постепенно сходившего с ума Аарана — у богов, а его настойки сносили не только крышу, но и все, что было под ней.
[indent]При нострийском дворе все давно привыкли, что Видаар, такое имя он себе взял, практически всегда следует за своим наставником. Ааран, будучи уже совсем преклонных даже для колдуна лет, начал вести себя еще более странно, чем раньше; его речь все чаще становилась спутанной, видения — все чуднее, а идеи временами так и вовсе дивными. Он, однако, все еще оставался в своем уме и продолжал делиться с Энгерраном всем, что сам знал и постиг.
[indent]В тридцать девять Эрран стал Ведуном. Двадцать лет прошло с того дня, когда Дезери попытался его убить, но молодой друид не забыл этого. Не забыл он и лица шамана, потому-то легко узнал его, заметив на ярмарочной площади. После заката следующего дня Дезери больше никто никогда не видел, а привкус его крови еще долго чудился Энгеррану во рту, не вызывая, однако, отвращения: все обиды на первого наставника он проглотил вместе с его сердцем.
[indent]Дало ли оно сил Видаару, а может, это поверье шаманов лгало, ему было не так важно. Увлеченность, пытливый ум и настойчивость в осваивании знаний друидов и без того делали его не самым слабым среди своих, а покровительство самого иерарха друидической религии — заметной фигурой. Гораздо больше Энгеррана воодушевляла мысль о возвышении над тем, кто когда-то возвышался над ним. Его стали интересовать древние артефакты и обладание ими, использование их в своих целях или просто сохранение их от рук тех, кто, как считал друид, не достоин этой силы. Время от времени он посещал руины древней памяти и тянулся к рубежным землям, будто чувствовал, что сможет найти там что-то важное, но далеко никогда не заходил. Энгеррана не интересовала власть как средство к обогащению. Однако ему до волнительного трепета в груди нравилось ощущение власти над другими. Не золото есть истинное богатство, а знания, и информации на многих из высших чинов и вельмож у друида хватило бы на уничтожение одних и усиление власти других. Ведь кто может быть лучшим шпионом, если не шаман со своими подопечными, шныряющими под половицами, черными тенями снующими по закоулкам или мирно греющимися на хозяйских коленях?
[indent]Энгерран воспитал несколько воронов и всегда был в хороших отношениях с сокольничими, за что его прозвали Птичником. Ловчие сами искали дружбы с ним. Его слушались псы и кошки, а дети на ярмарках, несмотря на временами пугающий и суровый вид друида, обступали его и увлеченно смотрели, как надрессированные жирный рыжий кот и черно-белая тощая кошка исполняют свои трюки. Дети — еще одна легкая и доступная возможность узнавать новости и слухи в городе. Дети взрослели, кошки издохли, а Видаар, как крысолов с флейтой, завлекал новых ребятишек; нищих и брошенных кормил, разодетых — веселил.
[indent]Семья Энгеррана во все времена была преданна старым богам и берегла традиции. Этому способствовала и близость с Дейром, где язычество не было запятнано верой в единого бога, и дерийские корни дома Сириль. В Эне Эрран столкнулся с почитанием множества богов в равной степени с верой в единого создателя, и это ему показалось едва ли не противоестественным. Несмотря на это, он никогда не выражал своего отвращения к малахианству, предпочитая просто обходить стороной любые его проявления. Однако, чем больше он наблюдал за развитием этой религии и ее продвижением, тем больше ему не нравилось ее положение в обществе. Энгерран, как верный ученик своего наставника, иерарха друидической религии, всегда поддерживал исключительно язычество. Его начал беспокоить возможный упадок веры в богов и приход к власти тех, кто говорил от имени единого. Беспокойство это росло не столько из-за популярности верования — друид, как человек мира более широкого, чем обыденный для прочих, к выбору, во что и кого верить, относился в большей степени с равнодушием — сколько из-за растущей власти, а значит, и возможностях управления людьми, теми, кто вещал от имени Малаха. Многие из проповедников современности казались Энгеррану неискренними и тянущими руки не к небу и святому, а к богатствам материальным, ищущим путь не к спасению и чистоте духа, а к выгоде, что в отношении, например, правящих элит Нойстрии, в особенности короля, могло сыграть отрицательную роль. Ко всему прочему, развитие малахианства виделось ему как гибель магов в том числе, что, разумеется, не могло понравиться шаману.
[indent]На закате своих лет Ааран из Врогаса совсем тронулся рассудком. Все чаще его речь была спутанной, он бормотал что-то под нос, как будто разговаривал с кем-то, видимым только ему одному, мог резко замолчать или начать тараторить какую-то чепуху. Все чаще из его рта вырывалась, на первый взгляд, полная бессмыслица. Кто еще, кроме его ученика, единственного, кто знал иерарха лучше, чем самый преданный слуга и, наверное, он сам, смог бы объяснить, что старый друид имеет в виду? Некоторые речи Аарана и правда имели смысл, и Энгерран старался передать их значение так, чтобы они не звучали, как загадки стража у врат из мира неживых. Но вскоре он понял, что почти все, что говорит наставник — полная несуразица. Старик уже одной ногой был в мире забвения. Кто же, как не преемник, может передать его волю, пусть даже от нее там практически ничего не осталось? Энгерран воспользовался безумием Аарана и стал его «голосом», донося до короля и его окружения то, что сам считал нужным. Он стал тенью за спиной иерарха и теперь мог добиться того, чего сам хотел, но руками наставника.
[indent]При дворе короля Роберта в последние несколько лет Энгерран Сириль вдруг оказался среди его окружения. Не только благодаря наставнику и необходимости быть рядом с ним. Поговаривают, он давно водил дружбу с нынешним королем. В друзьях у Видаара также оказались выкормленные и воспитанные им ворон Хлу и волк Финан — самые преданные на свете существа, а с ними и караковый конь Алар, невозмутимый участник этой звериной команды. И как бы человеческие создания ни пытались приблизиться к Энгеррану и стать хоть на долю такими же близкими ему, как звери, никому это так и не удалось. 

Общественные связи
Ааран из Врогаса — наставник (НПС);
Роберт Грифон — Его Волосейшество король, друг;
Дом Сириль — родня всякая (дед мертв; отец мертв; мать мертва; братья, вероятно, еще живы; сестра пропала, ее судьба неизвестна);
Дезе́ри — первый наставник, друид, мертв, съеден;
Уличная шпана разных возрастов — взаимовыгодное сотрудничество, информаторы;
Некоторые отпрыски зажиточных горожан, вельмож — тоже взаимовыгодное сотрудничество, информаторы, поддержка, а может, и должники;
Мини-армия всякой живности, в основном пернатой и мелкой;
Духи, боги, видения — ну так, поболтать.

Умения и навыки:
[indent]Друид, Ведун (Medium). В большей степени развивает управление животными (успешно) и пытается воздействовать на людей (пока безуспешно). Разбирается в травах и том, что из них можно сделать. В лекарском деле полагается в том числе на знания о строении организма. Неприхотлив и одинаково хорошо чувствует себя в своих покоях в Эне — и в шалаше посреди леса. Более чем приемлемо готовит несложную пищу. Хорошо ориентируется на местности, по звездам. Умеет что-то в хорошие манеры в высшем обществе, но предпочитает играть роль скучающего истукана, чтобы ненароком не опозориться. Прекрасно обращается с оружием (меч, лук), хуже — с копьем. Превосходный наездник. Самостоятельный до того, что сам зашивает себе одежду, плетет веревки и чинит то, что может починить среднестатистический человек его возраста и стараний. Языки: староимперский — пришлось выучить; общеимперский — хорошо; дерийский — свободно. Знает много сказок и историй, но не рассказывает.
Имущество:
[indent]Меч, длинный кинжал, лук, несколько ножей. Мешок с травами, мазями, снадобьями и кое-какими инструментами лекаря. Книги с личными записями (в т. ч. о травах, снадобьях). Конь. Использует жезл (иногда посох), которые может сделать из любой ветки или палки прямо на месте. Постоянным элементом инструмента является крупный кусок дымчатого кварца, который привязывается на верхушку жезла, и подвеска с круглыми аметистом, азуритом и лунным камнем.

Об игроке
Откуда узнали о нас
Позвали АМС
Частота отписи
1 раз в неделю, может, чаще, может, реже — зависит от возможностей
Связь
ЛС
Основной аккаунт/твинки
-
Пробный пост
-

Отредактировано Энгерран Сириль (2022-12-10 02:06:11)